Вражда и любовь [= Любовь и месть ] - Джоанна Линдсей

Самая прекрасная, самая желанная из женщин, но он боится дотронуться до нее, боится напугать.

— Если вы позволите, сэр Джейми, я бы выпила еще вина.

Когда она протянула ему пустой бокал, глаза их встретились. У Джейми сердце перевернулось, когда он увидел выражение ее синих глаз.

— Почему ты до сих пор боишься меня, милая? Разве я не доказал тебе, что это не нужно?

Клянусь, я буду самым нежным из всех любовников, какие были у тебя до сих пор.

— У меня не было других.

Она произнесла эти слова без того подчеркнутого высокомерия, с каким произносила их раньше. Просто и спокойно. У Джейми перехватило дыхание, в сердце вспыхнула нежданная радость.

— Раз ты это говоришь теперь, когда я сам узнаю правду до того, как ты выйдешь из нашей комнаты, значит, так оно и есть. Ох, Шийна, если бы ты могла себе представить, как я счастлив услышать это! Я невероятно мучился, думая о Джеймсоне…

— Я не понимаю, какая тебе разница, Джеймс Маккиннион? — ощетинилась Шийна.

— Какая разница? — искренне удивился Джейми.

— Вот именно! Ты ведь поначалу предлагал мне договор о праве на обладание женщиной. Сколькими девушками ты обладал, а потом бросал, не задумываясь над тем, как поведут себя впоследствии их будущие мужья?

— Довольно, Шийна! Я женился на тебе, считая, что ты была близка с другим, и, как видишь, меня это не остановило, но я от души рад, что другого не было, и не скрываю своей радости. Если я кажусь тебе себялюбцем, пусть так. Вот возьми, если это поможет, — с нежностью произнес Джейми и протянул Шийне наполненный бокал.

Она только взглянула на вино и уныло покачала головой, — Нет. Ничто не поможет, разве только ты пожалеешь меня и отпустишь.

— Шийна, ну сколько повторять, ты не должна бояться меня! Я вовсе не собираюсь вести себя жестоко.

Она вздохнула и подняла голову, намереваясь повернуться к нему лицом, но Джейми отставил бокал с вином и положил руки Шийне на плечи, слегка нажав на них. Шийна ощутила, что грудь его коснулась ее спины. Волосы Шийны с обеих сторон были подняты над ушами и перевязаны на затылке, оставляя открытой часть шеи, и Джейми провел по ней большими пальцами справа и слева.

— Позволь мне навсегда успокоить твои страхи, Шийна, — почти одним дыханием проговорил он.

Его губы коснулись кожи Шийны чуть ниже уха, она почувствовала словно бы легкое покалывание на шее и плечах и расслабилась. Наклонив голову набок, она предоставила губам Джейми свободу действия.

Если он причинит ей боль — пусть причинит! А если нет? Было чудесно думать, что она в нем ошиблась. Необыкновенно хорошо осознавать, что она может испытывать к нему нечто вовсе не похожее на ненависть или страх.

Она не успела сосредоточиться на своем открытии, потому что он крепко обнял ее. Его губы прильнули к ее губам с невероятной нежностью. Точно так же, как тогда на берегу ручья. Разум ее тотчас улетучился, и чувства взяли верх. Ей чудилось, что она куда-то плывет, легкая, как перышко, удерживаемая только его руками. Тело воспаряло ввысь, к самому небу…

Шийна не помнила, долго ли они стояли вот так у огня. Она смутно сознавала, что поцелуи Джейми стали другими, более страстными. Полностью она пришла в себя только тогда, когда теплое дыхание огня в камине коснулось ее обнаженного тела. Ее платье и нижние юбки лежали кучкой у ее ног.

Она стояла нагая перед мужчиной — и не просто перед каким-то мужчиной. Шея и щеки у Шийны так и загорелись, она попыталась прикрыть себя, но Джейми отвел ее руки, обнял за талию и прижал к себе. Он снова и снова целовал ее, и Шийна не могла решить, то ли отдаться всеохватывающему пламени, то ли сопротивляться.

Она все еще не нашла решения, когда Джейми поднял ее, отнес к кровати, осторожно уложил и начал сбрасывать с себя одежду. Минуту Шийна оставалась свободной и могла убежать, но Джейми разгадал ее намерения и, лаская ее глазами, нежно уговаривал:

— Тебе нечего бояться, Шийна. Я не причиню тебе боли. Я нежно люблю тебя. Ты прекраснее и драгоценнее всего, о чем я только мог мечтать. Неужели ты не понимаешь этого, милая? Неужели не видишь, что я хочу сделать тебя счастливой? И клянусь тебе, ты будешь счастлива. Клянусь, что не пожалеешь о своем замужестве.

Он опустился на колени, наклонился над Шийной и взял ее лицо в свои большие ладони.

— Ах, как долго я ждал тебя, как долго тебя хотел! Пожалуйста, верь мне хоть немного, Шийна, больше я ни о чем не прошу.

Почему же ей не поверить? Он собирается овладеть ею. Почему же не отдаться, если это неизбежно?

Но это не сама Шийна принимала решение. Своим телом она владела больше, чем собственной волей. Его губы были теплыми, но скоро стали cnpwhlh. Шийна запустила пальцы в густые волосы Джейми и слегка оттолкнула от себя его голову, потому что боялась этого возрастающего жара. Но язык Джейми начал описывать крути сначала возле одного ее упругого соска, потом возле другого, и Шийна с неведомым раньше острым чувством прижала Джейми теснее к себе.

Когда его губы вновь прижались к ее губам, Шийна ответила на поцелуй с неожиданной полнотой и силой, так что Джейми отклонился назад и посмотрел на нее. Глаза у него сияли, и он с такой теплотой глядел на Шийну, улыбаясь. Она улыбнулась в ответ, открыто и свободно. Сейчас она впервые улыбнулась ему с той минуты, как узнала, что он глава клана Маккиннионов. Значит, все прощено? На большее Джейми и не надеялся.

Казалось, ее кровь закипела. Она чувствовала непонятную потребность, желание прижаться к нему как можно теснее и ближе. Шийна вздрогнула и вскрикнула, когда пальцы Джейми внезапно скользнули ей между ног. Но он не остановился, а когда первый шок миновал, Шийна уже и не хотела, чтобы он останавливался. Пальцы его двигались, вызывая восхитительные ощущения. Шийна готова была терпеть это блаженное мучение вечно. И Джейми занимался этим достаточно долго.

Он понял, что она готова принять его, быстро переменил положение и, прежде чем она осознала, что он делает, вошел в нее. Шийна задержала дыхание, потом глубоко вздохнула. Она ожидала боли, но гораздо более сильной, а не той, совсем крошечной, о которой тут же забыла. Как хорошо, что он сделал это так быстро и легко. Теперь она ощущала только полноту где-то глубоко внутри себя. Джейми не двигался, а она не понимала, отчего он так стих.

А Джейми молча ждал ее обвинений. Как же ему не хотелось причинять ей боль! Если она хоть что-то скажет, то дьявол его побери!

Шийна заговорила, но не словами, а телом. Она инстинктивно поняла, как ей нужен Джейми, подвинулась, вытолкнув его из себя, потом подняла бедра, чтобы принять его снова, целиком.

Джейми задрожал от облегчения и восторга. Он сжал лицо Шийны в своих ладонях, чтобы поцеловать ее. Губы его упивались сладостью ее губ, а твердая плоть познавала принявшее его тепло. Никогда еще Джейми не ощущал себя таким сильным, таким искусным — и таким очарованным. Он словно пробирался в тумане, сквозь который увидел Шийну впервые, подходил к ней все ближе и ближе, околдованный ее чувственностью, ее запахом, ее страстью.